ДОСТИГНЕТ ВЫСШИХ БЛАГ
Еженедельник-газета «Россия» (8-14 ноября 2007 г., стр.
8)
Один из самых почитаемых русских святых
шлет нынешним правителям свой совет из XV века.
ПРОЧИТАЕМ - ПОЙМЕМ
В
этом году отмечается знаменательное событие – 600-летие со дня преставления
(кончины) Саввы Сторожевского. Ученик и сподвижник Сергия Радонежского,
духовник семьи Дмитрия Донского, он был связан с великими свершениями и
переменами на Руси после победы на поле Куликовом. В серии «Жизнь
замечательных людей» издательства «Молодая гвардия» вышла книга о
Звенигородском чудотворце, «молитвеннике за царей». Ее автор – известный
писатель и историк
Константин КОВАЛЕВ
(Ковалев-Случевский).
– Житие Саввы Сторожевского давно известно. Тем не менее вашу книгу
называют «сенсационным расследованием». Почему?
–
Начнем с того, что еще никто не составлял полного жизнеописания Саввы
Сторожевского. Ранее было известно лишь кое что из его жития XVI века,
которое я, кстати, перевел на современный язык и поместил в книге для
удобства читателей. Одна и та же информация кочевала с сайта на сайт в
Интернете – скупая и не совсем достоверная. Поэтому большинство фактов в
моей книге – новые даже для тех, кто был знаком с жизнью преподобного.
Изменились многие датировки, развенчиваются некоторые мифы. Я рассказываю о
духовном подвижничестве и прозорливости Саввы, о той важнейшей роли, которую
он сыграл в истории Русской Церкви и русского государства. Преподобный влиял
на формирование личности выдающихся людей своего времени, например Андрея
Рублева. Я бы сказал так: по значимости Савва Сторожевский входит в число
главных русских святых вместе с его учителем Сергием Радонежским и Серафимом
Саровским.
– Вам удалось удивить историков, светских и духовных, результатами своих
изысканий. Но скудость биографических сведений и персональных отзывов о
Савве Сторожевском невозможно восполнить сопоставлениями дат, описаниями
военных походов, текстами договорных грамот. Достаточно ли этого для
воскрешения облика конкретного человека с его мыслями, чувствами,
стремлениями? Ведь и серия называется «Жизнь замечательных людей», а не
«замечательных эпох».
– Странный вопрос. Если мы, например, откроем том «ЖЗЛ» о Пастернаке, то
заметим, что в нем больше половины страниц посвящено не биографии поэта и не
его творчеству, а размышлениям автора о произведениях Бориса Леонидовича.
Получается, что это не «жизнь замечательных людей», а «жизнь замечательных
идей». Припоминаю также вышедшую когда-то в «ЖЗЛ» книгу о Гомере. Мы вообще
почти ничего о нем не знаем. Однако родилось толстое издание. В случае с
Саввой Сторожевским ситуация как раз вполне гармоничная: имеется достаточно
сведений, чтобы проследить основные этапы его биографии. Другое дело, что
есть понятие «житие», а оно – как словесная икона, весьма символичное по
жанру и для историка не вполне достоверный источник. Я пытался соединить
одно с другим, то есть биографию с житием, так, чтобы это было интересно для
читателя. Не думаю, что чем-то удивил историков. Да я и не собирался этого
делать. Просто многие факты собрал воедино и посмотрел на них с необычных
позиций. Так бывает – нужно чуть-чуть отойти в сторону, чтобы увидеть
панораму более отчетливо и во всей красе.
Открытия проявляются сами и неожиданно. Например, такой факт: царю Алексею
Михайловичу перед поездкой на войну с поляками привиделся в подмосковной
Наре старец Савва. Царь немедленно отправился в Смоленск, взяв с собой икону
преподобного. Ну и что, спросите вы? А я вдруг узнаю, что это произошло
прямо перед страшной эпидемией чумы, разразившейся в Москве, – погибло
множество людей, а в Звенигороде остались всего 17 жителей. Уехав в
Смоленск, царь избежал чумы и остался жив. Как вы воспримете такое событие –
обычный факт или чудо?
– Князь Юрий Дмитриевич Звенигородский, второй сын Дмитрия Донского, –
один из главных персонажей вашей книги. Расскажите подробнее об этом
незаурядном человеке.
– Подробно не получится, для этого понадобится не абзац, а еще одна книга.
Собственно, этим я сейчас и занимаюсь – заканчиваю работу над «Юрием
Звенигородским». По сути это продолжение «Саввы Сторожевского». Глубокий
старец и молодой князь (чуть более 20 лет) строили уникальную цивилизацию,
которую можно назвать Звенигородской Русью, на двух соседних холмах –
светском (кремль – Городок) и духовном (Саввино-Сторожевский монастырь). Так
и эти две книги будут фактически двухтомником. Рассказ о двух жизнях,
связанных одной идеей, увы, не осуществленной. Князь Юрий, русский Медичи,
был прекрасным воином, покорителем Волжской Булгарии, самым богатым
человеком той Руси, знатоком искусств, основателем вместе с Саввой нового
раннемосковского стиля в архитектуре. Они пригласили и выпестовали молодого
Андрея Рублева. Благодаря преподобному Савве и Юрию появились и
Звенигородский чин (знаменитый «Русский Спас» висит в Третьяковке), и
«Троица». В двух словах об этом не расскажешь.
– Как встретила книгу Русская Православная Церковь?
– Только что в Пензе прошел фестиваль православных СМИ. Я был поражен, когда
узнал, что во вступительном слове архиепископ Пензенский и Кузнецкий Филарет
обильно цитировал мою книгу, упоминая о 600-летии кончины преподобного Саввы
Сторожевского. Вот вам и ответ. Я бы не взялся за такую работу, не получив
благословения. Но с самого начала говорил, что буду писать только правду,
даже если она не всегда лицеприятна. Насколько я знаю, книга продается в
Саввино-Сторожевском монастыре, а Патриарх как настоятель этой обители дарит
ее всем, кому близки идеи русской святости.
– Усматриваете ли вы параллели изображенного в книге исторического
периода с современностью?
– Еще как. Перед человеком всегда стояли одни и те же проблемы. И главная из
них – как прожить жизнь и что такое смерть. По сути это поиски Истины.
Поэтому искания и борения тех времен абсолютно идентичны нашим. Актуальность
жития Саввы Сторожевского налицо. Но не менее важны сегодня его
государственные и социальные идеи. Например, ему принадлежит прекрасное
определение нравственного правления страной – «благочестивое княжение». Это
совет всем тем, кто стоит у кормила власти. Вот он: «Тот, кто помогает
слабым, достигнет высших благ». Высшие блага сильно отличаются от
общепринятых, материальных. Мы сегодня забываем о стариках и детях, как
будто их не существует. А значит, уходим от того главного, ради чего живет
человек и существует государство. Жаль, что с нами сейчас нет Саввы
Сторожевского. С такими старцами можно было бы очень грамотно построить не
только Звенигородскую, но и нынешнюю Россию.
Беседовали Валерий ИВАНОВ и Мария ПУПШЕВА
Фото Виктора МИНЕНКОВА
ВИДЕНИЕ В ЗВЕНИГОРОДЕ
Заступник, страж, хранитель, кормчий и устроитель – все эти «эпитеты»
вполне подходят к образу Саввы Сторожевского. Одним из своеобразных
доказательств этому может послужить совершенно необыкновенная, но при этом
также совершенно реальная история, которая произошла в Звенигороде во время
Отечественной войны 1812 года. Современник военных действий при нашествии
французов описывал необычайные события так: «Принц Евгений Богарне, пасынок
Наполеона, вице-король Италийский, двадцатитысячным отрядом подошел из
Москвы к Звенигороду. Он занял комнаты в Сторожевской обители, а его солдаты
рассеялись по монастырю и начали грабительствовать, не щадя даже храмов и
святых икон... Однажды вечером принц Евгений лег и уснул и вот наяву или во
сне – он сам не знал того – видит, что в комнату входит какой-то
благообразный старец. Явившийся сказал: «Не вели войску своему расхищать
монастырь; если ты исполнишь мою просьбу, то Бог помилует тебя и ты
возвратишься в свое отечество целым и невредимым»... Генерал Богарне
проснулся в полном изумлении. Сон был почти явью. Тогда он пошел в храм, где
увидел икону с ликом Саввы Сторожевского, и признал в нем своего ночного
гостя...
Дальнейшее
достойно пера Александра Дюма. Принц Богарне выполнил совет российского
старца. Французы если и грабили монастырь, то не разорили собор с мощами
святого. Храм по приказу генерала был закрыт, опечатан и окружен стражей...
В итоге Богарне стал едва ли не единственным из французских генералов,
который остался жив в этой войне и даже не получил ранений ни в одной из
последующих битв. Современник писал по этому поводу следующее: «Почти все
маршалы, бывшие с Наполеоном, погибли или в сражениях, или насильственною
смертью. Мортье, взрывавший во время выступления французов из Москвы наш
Кремль, сам был взорван адскою машиною, которая направлена была на короля
Людовика-Филиппа, когда он делал смотр войскам своим в Париже; Жюно умер в
сумасшествии; Ней и Мюрат расстреляны; Бертье бросился с балкона своего
замка в Бамберге; маршал Бессьер убит под Люценом в кавалерийском деле;
маршалы Дюрон и Понятовский также убиты в сражениях... Ни в одном сражении
принц не был ранен; слова старца сбылись: он возвратился благополучно в
отечество и даже после падения Наполеона остался всеми любим и уважаем».
Но на этом удивительная история не заканчивалась. У нее было необычное
продолжение и завершение. Родственники Богарне сохранили в памяти еще одну
фразу, которую услышал он от далекого русского старца Саввы: «Твои потомки
будут служить России». В 1839 году в Россию приехал сын Евгения Богарне –
Максимилиан, герцог Лейхтенбергский. Именно он впервые открыл миру все
происшедшее с его отцом. Чуть позднее герцог Максимилиан Лейхтенбергский
вместе с императорской семьей посетил Сторожевскую обитель и поклонился
мощам Саввы, как и обещал своему отцу. В том же году он сделал предложение
великой княжне Марии Николаевне, дочери Николая I. После свадьбы молодожены
поселились в Санкт-Петербурге на Невском проспекте. Так потомки Богарне
обосновались в России. Из-за событий 1917 года семье герцогов
Лейхтенбергских пришлось уехать за границу, их дети, внуки и правнуки живут
сейчас в разных странах мира, включая Францию и США. Все они православные и
носят русские имена. А преподобного Савву почитают как своего небесного
покровителя.
Из книги Константина Ковалева «Савва Сторожевский»
