|
|
|
|
Музыкальный салон |
|
|
|
|
Человечество многие тысячелетия пыталось выразить смысл и суть этого понятия. Но оно не поддается формулировкам. Говорить об определении музыки столь же не просто, сколь и определять такие понятия, как «любовь» и «счастье», «добро» и «зло». Все ли, что мы слышим, что облечено в звуки, является музыкой? Если бы это было так, то разве смог бы Александр Сергеевич Пушкин написать: «Одной любви музыка уступает, но и любовь – мелодия…»? Века мировой истории минули, но и сегодня мы видим, что в древности о музыке рассуждали точно так же, как и ныне. Разве не близки нам слова Иоанна Златоуста, называвшего музыку «духовным напитком»? Ее величали «сладкодушным утешением» и «подобием философской премудрости», «согласным художеством» и «глаголом таинственным», «наукой, познающей согласованность во всем и являющейся вторым разумом человеческого естества» и «искусством, доходящим до сердца через ухо, подобно тому, как живопись есть искусство, доходящее туда через глаза». «Музыка изображает одни предметы невидимые», - писал поэт Гавриил Державин. А многие известные умы сходились во мнении, когда называли ее «языком сердца и души».
Роговой оркестр из рекрутов в форме эпохи императора Павла I. Гравюра конца XVIII в.
|
