ГЛАВНАЯ | HOME PAGE

Беседа

с Кареном Шахназаровым в авторской телепрограмме "Кофе со сливками" Константина Ковалева-Случевского

(со значительными сокращениями)

Реалии в свете луны
 

Константин Ковалев, ведущий программы "Кофе со сливками", приглашает к себе в программу самых разных гостей: министров, депутатов, бизнесменов, представителей творческих профессий. Но с кем бы он ни разговаривал, его прежде всего интересует отношение героя передачи к действительности. О том, что думает о наших реалиях Карен Шахназаров, кинорежиссер, директор киноконцерна "Мосфильм", мы предлагаем узнать из интервью, данного им Константину Ковалеву.

Константин Ковалев - Карен Георгиевич, судя по вашему творчеству, кажется, что вы ко всему происходящему относитесь несколько отдаленно, сквозь философскую призму. И даже сейчас, когда, ложась спать, не знаешь, проспишь до утра или твой дом взлетит на воздух [беседа происходила после взрывов в Москве]?
Карен Шахназаров - Как человек, поверьте, я переживаю все так же, как и другие люди. Что касается моих картин, то для меня это действительно способ исследования сегодняшней жизни. И даже взятая конкретная тема не имеет значения. Например, картина "Цареубийца" - исторический фильм, но он современен.
К.К. - Да, события разные, но жизнь такая же: тот же сумасшедший дом...
К.Ш. - Вообще, если мы заглянем в прошлое, то поймем, что все это уже происходило с нами. Возьмите Чечню. Россия столетиями воевала на Кавказе. Это было нормальным и обычным делом.
К.К. - А, может, дело в нас? Может, для нас эта война - способ существования?
К.Ш. - Нет. Я думаю, что наш народ вынужден воевать. Другое дело, когда люди тысячелетиями воюют, они вырабатывает в себе определенные качества. Недаром наши солдаты славятся своей выдержкой, стойкостью. Наверное, это уже закладывается генетически. Но что касается нашей предрасположенности к тому, чтобы постоянно находиться в состоянии войны, не согласен. Я думаю, нас география вынуждает к этому. Да и то, если вспомнить историю, скажем, от татаро-монгольского нашествия, не мы начинали войны.
К.К. - Вы считаете, что в России все повторяется. То есть существует некий цикл, который мы обязательно проходим. Тогда, может, не стоит утруждать себя решить наши сегодняшние проблемы? Известно ведь, что на заре практически любого века в России наступали смутные времена.
К.Ш. - Вообще-то, по большому счету нам ничего и не остается делать, как пережить их. Но это как бы философское решение вопроса. А сердце-то болит, когда видишь, что происходит с нами, с нашей родиной.
К.К. - Скажите, а хотелось бы вам снять фильм на какую-то совершенно бытовую тему, показать современную жизненную историю обычного человека?
К.Ш. - У меня есть такой фильм - "Курьер". Совершенно бытовая картина.
К.К. - Но это не совсем уже новый фильм. А чтобы снять о современности, нужно, наверное, как бы отойти в сторону?
К.Ш. - Вообще нелегко снимать фильмы о современности. Вспомните, в период революции, гражданской войны картин-то об этом не было. Их позже сняли. Необходима какая-то дистанция. Хотя картину о нынешнем дне снять действительно очень хочется. Нужно только понять, как это сделать.
К.К. - А вы сами-то погружены в эту сутолоку жизни, или вы слишком заняты работой и не замечаете ее? Или все-таки достает вас реальность?
К.Ш. - Я работаю директором "Мосфильма", а это производство, это постоянное общение с десятками, сотнями людей.
К.К. - И зарплату нужно платить?
К.Ш. - Да, и вообще постоянно нужно решать какие-то проблемы. К сожалению, и хоронить людей, и лечить. Масса проблем, бытовых и производственных. Но мне нравится. И даже как режиссеру. Это дает огромный жизненный опыт и новый взгляд на вещи, которых я раньше так близко не касался.
К.К. - Я вас часто вижу в черной рубашке и темном пиджаке. Это, наверное, подчеркивает вашу причастность к кинематографической богеме. Но ведь сейчас-то вы больше "аппаратный человек"?
К.Ш. - Я не отношу себя ни к тем, ни к другим. Кинематографической богемы сейчас просто нет. Кинематограф не в том состоянии, чтобы породить богему.
К.К. - Потому что нет денег?
К.Ш. - Потому что перспектив нет. Я даже заметил по ВГИКу: какие конкурсы были на режиссуру раньше и какие сейчас. Молодые люди, и среди них очень талантливые, прикидывают, куда направить свои стопы. Кинематограф сейчас не престижен.
К.К. - Скажите, а можно что-либо изменить? Ну, скажем, есть ли у вас лично нечто, чего вы еще не сделали, но считаете необходимым осуществить? Предположим, хотите сделать так, чтобы "Мосфильм" превратился в новый Голливуд?
К.Ш. - Мне действительно хочется, чтобы "Мосфильм" стал высокотехнологичной студией экстра-класса.
К.К. - Это и есть сейчас ваша главная цель в жизни?
К.Ш. - Нет, ведь это реальная цель, в течение года-двух вполне выполнимая. А я - режиссер. Моя главная цель - все-таки снимать фильмы. Когда начинаешь работать над картиной, стремишься сделать лучше, лучше, стремишься к совершенству...
К.К. - И понимаешь, что главная картина еще не снята?
К.Ш. - И более того, понимаешь, что ты никогда ее не снимешь.
К.К. - То есть вы уверены, что вы не сможете снять свой главный фильм?
К.Ш. - Я думаю, что этого никому не удавалось. Может, потом и скажут про режиссера, что тогда-то он снял свой главный фильм. Но сам режиссер про себя этого сказать не может. Поскольку зная, что самое лучшее ты уже сделал, у тебя просто опустятся руки. Пропадет стимул творчества.
К.К. - Помимо дел, связанных с кино, "Мосфильмом", вас что-нибудь еще увлекает?
К.Ш. - Автомобиль обожаю. Даже сейчас, когда мне положена персоналка, езжу на своем. Я очень люблю водить машину, причем в час пик, когда дорога крайне напряженная. Для меня преодоление дорожных трудностей как развлечение. Но у меня есть хобби, если это можно так назвать: двое маленьких детей - шесть с половиной и три с половиной года.
К.К. - Какой бы им вы хотели судьбы?
К.Ш. - Я верю в то, что каждому человеку судьба нарисована свыше. Единственное, чего бы хотел, так чтобы они следовали этой судьбе. По-моему, все несчастья-то случаются, когда человек не чувствует того, что ему предназначено.
К.К. - И последний вопрос о вашем последнем фильме. Что за название такое "День полнолуния"?
К.Ш. - Просто хотелось в названии сказать о том, что тебе близко. Знаете, у меня определенные симпатии к луне. Я ее обожаю. Между прочим, в детстве я был лунатиком. Но до сих пор я люблю лунную ночь. Меня не страшат таинственность, длинные тени в лесу.
К.К. - Но это ночью, а у вас "День полнолуния"...
К.Ш. - Дело в том, что мы видим луну только по ночам, а на самом деле она светит целые сутки.